Некоторые события, описанные в книге, выдуманы. Названия ряда населённых пунктов, учреждений и организаций намеренно изменены. Изменены также многие фамилии, встречающиеся в тексте.

Пролог

«Cool, Cool, Cool!!!»

"...Жизнь прекрасна.

Нет, это не просто цитата из классики. Это вполне ёмкое и исчерпывающее определение текущего момента.

Мне восемнадцать. Я абсолютно здорова, умна, недурна собой..."

— Да ладно скромничать, ты у меня просто краса писаная!

«Это папа. Папа неадекватен: оценивает меня оч-чень даже необъективно. Я для него — свет в окошке, это понятно. Эмм... Ну и понятно также, что у меня прекрасные родители, потрясающие перспективы и просто фантастическое будущее...»

— Брось свой дурацкий диктофон и прекрати кормить кота со стола! У него диета, ему нельзя мидии!

"Это мама. Потрясающе хороший человек, но оч-чень эмоциональна. Да и не мудрено: шутка ли, такой дом держать на своих хрупких плечах!

Так... Угу... Угу...

А, вот: особенно отчётливо ощущаешь, что жизнь прекрасна, когда в праздничный день, солнечным утром, неспешно завтракаешь с семьёй в зимнем саду. Повариха Матильда подсматривает с кухни, расплющила нос о дверное стекло. Три минуты назад спросила горничную Дусю, понравились ли маме кексы. Дуся не смогла дать вразумительного ответа, теперь Матильда переживает..."

— Матильда, не переживай! Кексы — фантастика! Хи-хи...

«Так, Матильда удрала. Графиня в страшном смятении бежит к пруду... Хи-хи... Эмм... А, да: Восьмое марта, весна, солнце. Вижу: по двору слоняются секьюрити, тот, что ближе к оранжерее, — Миша, он по мне тайно вздыхает. Хи-хи... Дурачок...»

— Кто вздыхает?!!!

«Это специально для папы: проверка реакции. Папа — брось. Неужели не понятно: слуги всегда тайно хотят дочь босса, даже если она корявая, хромая и горбатая. А уж если у неё всё на месте и от неё не воняет протухшими памперсами... Гхм-кхм... Ну, в общем, понятно: это ведь азы психологии...»

— Ну-ну, я присмотрюсь. Если что, всю вздыхалку повыдираю, под самый корень!

«Папа, папа... Всё хочет составить дочурке счастливую партию. Спит и видит, как бы удачно пристроить своё неразумное дитя за какого-нибудь принца...»

— Кстати, насчёт партии. На сегодняшнем балу тебе надо быть обязательно...

«Ну вот, началось! Балы, ассамблеи, премьеры, бенефисы... Боже мой, какая жуткая скукотища! Всё каменно и чопорно, все друг друга ненавидят и картонно улыбаются, хотя каждый прекрасно понимает: это фикция. Зачем?!!! Неглупые ведь люди, неужели не жаль так бесславно тратить своё драгоценное время? Решительно не понимаю, зачем этим монстрам, динозаврам, рулящим страной, все эти маскарадные сборища...»

— ...Президент будет!

— И что с того? Президент не в моём вкусе. Мне больше нравятся полные курчавые брюнеты с большими влажными глазами.

— Пфф... Кто-то спросил про твои вкусы? Что ты можешь понимать в таком возрасте?!

«Эх, мама... Мама, видимо, надеется, что президент мгновенно мною пленится, загорится, воспылает, бросит Первую Леди и женится на мне. Да, признаю: выглядит это весьма заманчиво. Вот это точно — хорошая партия...»

— Вот дурёха-то, прости господи... Ну ты только послушай, что ты несёшь! Вот прокрути назад и послушай!

«Мама негодует. Раздувает ноздри, взор её сверкает. Мамочка, не надо, не стоит оно того...»

— Слушай, брось это своё идиотство! Я его сейчас об пол тресну!

— Мам, это не идиотство. Это я к курсовой готовлюсь. А диктофончик всё-таки немало стоит. Не бог весть какие — но всё же денежки. Ты лучше скажи, хотела бы президента зятем? Как тебе такая перспектива?

— Боже, дай мне терпения...

— Окси, не ёрничай, — вовремя вмешался глава семьи. — Мама упомянула про президента исключительно для того, чтобы подчеркнуть особый формат мероприятия. Особый статус. Там будут люди очень высокого полёта.

— И что мне эти ваши люди?

— Ну как — что?! Надо пользоваться случаем. Ты у нас уже не ребёнок, пора потихоньку устраивать свою будущую жизнь.

— Ага... Удачная партия?

— Ну, партия не партия... Но — осмотреться, показаться, оценить обстановку... Тебе в июне уже девятнадцать будет...

Оксана укоризненно покачала головой и вздохнула. «Осмотреться, показаться, устраивать жизнь...» Что за бред? Разве можно тратить время на всю эту нудистику, когда каждый твой день и без того до отказа насыщен жизненно важными и совершенно неотложными делами? Учиться, самообразовываться, набираться ума (это три совершенно разные вещи) для великих свершений, срочно переделывать наш неправильный мир, который от этой своей неправильности в любой момент может рухнуть, и вообще существует до сих пор только ввиду какого-то чудовищного недоразумения...

— Ну что ж, глубокоуважаемые предки... У меня для вас две новости.

— Боже мой, доченька... Ты...

— Успокойся, мама, это совсем не то, что ты думаешь!

— Да, это не то, — с ходу выловил суть мудрый папа, спокойно подливая себе чаю. — Она просто не поедет с нами на бал.

— Да, не поеду. У меня мероприятие.

— Какое мероприятие? Что у тебя может быть за мероприятие, которое важнее этого? — удивилась мама.

— Поверь мне, моё мероприятие стократ важнее этого вашего бала. Я бы даже сказала так: вопрос жизни и смерти. Тебе лучше как: дохлая дочка на балу или живая-здоровая, но вне бала?

— Да что там за мероприятие такое?! — мама растерянно всплеснула руками. — Ты понимаешь, в какое положение ты нас ставишь?! Куда это ты собралась — на важное такое? Это кто такие вообще?

— Четыре вопроса. Акцентов приоритета не уловила — всё равноправно и одинаково сумбурно. В какой последовательности отвечать?

— Ну ты уж совсем-то из меня дуру-то не делай! Думаешь, если мать без высшего образования, так над ней и глумиться можно?!

— Мам, ну что за глупости? При чём тут образование?

— Куда ты собралась?!

— Лучшие по успеваемости студенты нашего курса собираются в «Позёмке». С руководителем и всем деканатом в полном составе.

— Что-то я не поняла... Откуда у тебя такая любовь к сокурсникам? То они для тебя — «биомасса», то ты ради них готова вдрызг разругаться с родителями?

— Поясняю. «Биомасса» здесь ни при чём, если ты прослушала, уточняю: там будет наша профессура. И я буду делать научный доклад, как раз по этой теме, которую набалтываю на диктофон. Теперь понятно?

— Ну... Час от часу не легче... А чего это — Восьмого марта?

— А чем этот день лучше других?

— Так праздник же!

— Это у вас праздник. Такой ваш тупой совковый праздник, который придумали ваши тупые коммунисты для забитых, затурканных судьбой женщин. Триста шестьдесят четыре дня в году ты — скотина и быдло, а сегодня, так и быть, на тебе, почувствуй себя человеком.

— Ну что ты опять несёшь!

— Правда всегда нелицеприятна, мама, это закон жизни! Посмотри на Европу, для нормальных людей 8 Марта — обычный день, ничем таким особым не примечательный.

— Ну вот... Гхм-кхм... Даже и не знаю...

— Моя порода, — одобрительно крякнул папа. — Врёт и не краснеет. Да ещё как вдохновенно врёт!

— Что значит «врёт»? — тревожно вскинулась мама.

— Врёт, врёт! Глумится над нами. У неё сегодня вечернее рандеву с «Народным ополчением».

— Это кто?!

— Это — «что», Машенька, а не «кто».