Вступительная статья [1]

Решение вопроса о характере Азиатского континента экспедицией Беринга было первой крупной научной работой русского общества. Это было первое великое открытие, сделанное вошедшим в научное творчество государственным целым. Географическая карта начала XVIII в., времен Петра, резко отличалась от современной. Для Африки были нанесены на карту [общие] контуры, но ее внутренность не была известна.

Эти контуры для Азии не были известны даже в такой степени, как их знали для Африки. Весь северо-восток Азии был неизвестен; о положении Японии только догадывались. Север Америки и ее западная часть, как побережье, так и внутренность страны вплоть до Калифорнии, были почти совсем неизвестны. Где кончалась Азия севернее Китая и как близко к ней приближалась Америка, было неизвестно.

Оставался невыясненным вопрос, не представляет ли Европа-Азия-Африка-Америка единое целое, одну сушу, непосредственно соединяющуюся перешейками. Мы знаем теперь из истории науки, что вопрос этот к этому времени был в действительности уже вырешен определенным образом, но он не был известен современной науке. Якутский казак С. Дежнёв в 1648 г. объехал северо-восток Азии и из Ледовитого океана вышел в океан Тихий.

Донесения Дежнёва скрывались в приказах и канцеляриях Московского царства. На них не было обращено внимание. Местные люди в Восточной Сибири, несомненно, знали о существовании морского прохода из берегов Ледовитого океана в Анадырь и Камчатку, и едва ли об этом могли не знать центральное правительство и Петр. Хотя нельзя не отметить и другой источник аналогичных знаний.

Сведения о свободном Северном море были известны в культурной среде дальневосточного образованного общества — Японии, Кореи, Китая. То, что было известно в XIV в. в Китае, проникло в Европу в неясных указаниях Марко Поло о «Соколиных островах», откуда китайские правители получали полярных соколов. Однако эти сведения толкуются и иначе, и «Соколиные острова» переносятся на далекий Запад, в область Таймыра и Тобольской губернии.

Но в русской литературе конца XVII в. были и более точные сведения, которые были добыты ученым молдаванином Н. Г. Спафарием, обрусевшим и долго бывшим на русской службе. В «Описании Китайского государства», оставшемся в рукописи, в главе об Амуре — «Сказание о великой р. Амуре, которая разграничила русское селение с китайцами», — которая встречается в списках отдельно от всего сочинения, Спафарий дает совершенно правильное представление о его географическом положении и значении.

Между прочим он пишет: «А на устье реки Амура не только большие суда можно делати, но и корабли большие. И можно ходити в Китай и в Японский остров. Да и, сверх того, можно сыскати и другие острова, которые еще на свете не знатны и никто не проведал, для того что по Северному морю плавати нельзя, и из Восточного также не проведано». Это писал Спафарий в Москве в 1678 г., до потери Амура по Нерчинскому договору (1689).

Взгляды Спафария не были забыты — его работа распространялась в рукописях как XVII, так и XVIII в. Очень возможно, что часть сведений его попала в печать начала XVIII в. Витсен был в отношениях со Спафарием и жаловался в письмах к Лейбницу, что Спафарий боится давать точные сведения, считаясь с опасливостью московского правительства.

Витсен же обратил впервые внимание и на указание Марко Поло. Он не был очень высокого мнения о знании китайцами северных областей Азии, находил в связи с вопросом о соединении Азии с Америкой, что оно ничтожно.

Несомненно, если Витсен мог знать результаты посольства Спафария, то тем более они должны были быть известны в Москве, где служил в Посольском приказе Н. Спафарий. Еще яснее указания местных сибирских обывателей.

Мы имеем целый ряд ясных и точных указаний на знакомство местных людей с возможностью объехать морским путем Азию. Очень возможно, что Дежнёв не был единственным, и другие безвестные промышленники проходили тем же путем. И его донесение сохранилось случайно: он говорил о проходе между прочим, указывая на открытые им залежи моржовой кости на Анадыре.

Сведения местных людей проникали даже в среду любознательных русских людей московского общества того времени и через них входили в научную среду Запада, наносились на местные самодельные карты или отражались на картах ученых-географов Запада.

Еще в 1525 г. Павел Иовий со слов русского посла к папе Клименту VII, по-видимому образованного и бывалого, какого-то Дмитрия [2] , указывал, что Россия окружена океаном, по которому, держась правого берега, можно доехать до Китая. Так, один из западно-европейских писателей о России XVII в., Ф. Авриль, передает свой разговор 1686 г. со смоленским воеводой, который указывал, что между Америкой и Азией лежит большой остров и что этим путем Америка могла населиться из Азии.

По-видимому, часть сведений об Америке шла через чукчей: по их именам назывались области Америки, которые указывались на самодельных русских картах [3] , например на интересном чертеже 1720 г. безграмотного казацкого офицера Шестакова (ум. 1730) или на карте дворянина Львова в Якутске, которые были в руках Миллера.

Эти показания попали уже в 1730 г. в литературу на карте Страленберга, приложенной к его сочинению о Сибири, получившему большую известность. Он писал на этой карте об устье Колымы: «Отсюда русские… с большими трудами и опасностью жизни прошли в Камчатскую область».

Советский исследователь А. В. Ефимов обнаружил в рукописном отделе Библиотеки АН СССР две копии (в латинской и французской редакциях) карты якутского казачьего головы Афанасия Шестакова, которые датируются примерно 1676 г. Предполагается, что в их составлении принимал участие С. У. Ремезов. Иван Львов был в 1710–1714 гг. одним из приказчиков Анадырского острога.

Его карта замечательна тем, что является одной из первых по времени карт Америки, составленных с русской стороны. В 1736 г. он передал свою карту в Якутске Г. Ф. Миллеру. Она послужила главным источником «Ландкарты Сибирской провинции…» геодезиста М. Зиновьева, а также карты Иоганна Баптиста Гомана 1725 г., помещенной в его атласе, изданном в 1759 г. в Нюрнберге (Homan P. Atlas geographieus universalis. Norimbergae, 1759, v. 1).

Данные карты И. Львова попали к Гоману через Я. В. Брюса, который в 1725 г. по распоряжению Петра I переслал ему карту, составленную в 1724 г. И. К. Кириловым по этим материалам. Карта Ивана Львова найдена А. В. Ефимовым в Центральном Государственном архиве древних актов (Иркутская губерния, № 26, «Карта, изображающая Анадырский острог и Анадырское море») и впервые опубликована в кн.: Ефимов А. В. Из истории русских экспедиций на Тихом океане. — М., 1948.

Пленный шведский офицер Страленберг прожил 13 лет в Тобольске и собирал там сведения отовсюду. Часть данных на его карте принадлежит не ему, но ученому-натуралисту Мессершмидту, посланному в 1717 г. в Сибирь Петром Великим.

Сохранились известия, что при Петре и местной властью собирались сведения о северо-восточных странах Сибири и местах, лежащих за Сибирью. Так, в 1710 г. взята сказка [зпаись] о поездках Т. Стадухина на восток от Колымска; она сохранялась в делах Якутской воеводской канцелярии и впервые опубликована в 1742 г.

В 1718 г. собирал сведения в Анадыре от чукчей отправленный туда губернатором князем Гагариным подьячий (в капитанском ранге) П. Татаринов. Татаринов указывал на нахождение против Чукотского мыса большого острова, земли с большими реками, лесами, густонаселенной, богатой соболями. Наряду с этим Татаринов сообщает и о нахождении там хвостатых людей и людей с птичьими ногами…