Он возле моста со скрипкой сидит, песней тоске своей вторя, а за спиной его ревностно бдит старости черное горе. Движется жизни поток перед ним с шумом, с заботою вечной, люди проходят один за другим чуждой толпой бесконечной. Вечер раскинул свой траурный плащ над мостовой снежно-белой... Скрипка закончила горестный плач. Встал музыкант престарелый. Сгорбясь, бредет он. Ступают едва старые ноги больные. Шепчут невнятные злые слова зимние вихри ночные. Высь холодна и угрюмо-темна, - лишь иногда, на мгновенье,