Исраил Ибрагимов

Тамерлан

Исраил Ибрагимов

Тамерлан

(начало пути)

Историческая повесть

1

Начало осени… Излучина долины безымянной реки. Вдали заснеженные вершины гор. Покатый сверху курган, внизу табун коней. Окрики коневодов – пастухов.

На вершине холма сгрудилась группа юношей- пастухов, вооруженных луками, а кое-кто – и ножами. Один из них и вовсе саблей, на которую оперевшись, он стоит, с лукавинкой в глазах озирая товарищей… Это – Чеку Барлас, известный среди товарищей как паренек с эксцентричным, эпатирующим нравом, что дает им право воспринимать его полушутя-полусерьезно… Он шут, но когда надо – воин…

Однако на этот раз не до шуток – речь держит Долон – парень видный. Лидер.

Галдеж.

- Слово – Долону. Шпарь Долон, – это, размахивая саблей произносит Чеку Барлас.

- Заткнись, Чеку! Язык у тебя длинный. Я не прошу слова – запомните: когда мне нужно, я беру его без разрешения. Тем более без твоего придурок!

Слова Долона вызывают веселое оживление.

- Завтра на рассвете снимаемся. Уходим…

Возгласы:

- Куда?

- Зачем?

- Сардар, скажи, – Долон обращается к одному из товарищей, – говори как есть. Прочисти мозги безмозглым!

- Я только что оттуда, – начинает Сардар.

- Говори откуда! Не темни!

- Из-за Тикдага…

Все головы поворачиваются в сторону, туда, где вдали в дымке виден пик горы…

- О, там много мест, где можно справить нужду, не опасаясь, что сядет на твою голову сорока, – это опять, не сдержавшись, говорит Чеку Барлас.

Хохот. Реплики: «Ну, и как? Справил? А что сорока?»

Долон грозно надвигается на балагура – тот полудурашливо, полусерьезно отступает за спины товарищей, что вызывает снова хохот.

- Там – табуны Камарадина…

Воцаряется молчание – лица вмиг становятся серьезными.

- И стойбище там?

- Нет, но стойбище там станет следом… Через пару дней Камарадин будет здесь…

- Ну, что ясно, безмозглые? – спрашивает Долон.

- Не всё, – говорит один из юношей.

- Тебе? – обращается Долон к другому.

- Мне-то что…

- Тебе?

- А что. Так не терпится? – спрашивает робко юноша.

- Ему не терпится, свидеться с невестой… ай-ай! Как сладки сиськи Жамбы!...

- Замолчи, собака!

- Мне не ясно, – вдруг выступает вперед молчавший до сих пор юноша.

- Ему не ясно, эй, слушайте! – подталкивает юношу Чеку.

- Он сосунок. Его только что оторвали от материнской груди… Ну, что тебе не понятно? – сердится Долон.

- Мне не ясно, – упрямо твердит юноша.

- Ему не ясно, – в той же манере говорит Чеку.

- Эта земля принадлежит племени Камарадина. Это его пастбище – теперь ясно, сосунки?.. Они идут сюда и не позже третьего дня будут здесь – теперь ясно, облезлые придурки?! – сердится Долон. – Нас с ноготок, а они вооружены. Их тьма. Снимаемся – возражения не хочу слышать.

- Мне не ясно…

- Чтобы все было готово сейчас же. Пошли…

Группа обескуражено собирается разбрестись.

- Стойте! – У меня предложение, – почти с металлом в голосе выкрикивает юноша.

Люди замирают на месте.

-У него предложение, – подхватывает Чеку.

- Этот мальчик только что оставил в покое материнские сиськи. И уже – смотрите-ка! – ничуть не колеблясь, говорит юноша.

- Для чего?

- Мы высечем Камарадина, мы угоним его табун.

- Высечь Камарадина!? – хохочет Долон, за ним – остальные.

- Ты не в состоянии натянуть тетиву лука. Тетива – не твоя просранная штанина. Ну-ка, Чеку, помоги этому молокососу натянуть тетиву – пусть сначала попробует попасть…ну, во… хотя бы, в это дерево…

Чеку подходит к юноше – тот его решительно отстраняет, достает из колчана стрелу…

Хохот замирает – внимание всех, почуявших серьезность ситуации, целиком сосредоточено на действиях юноши. И лишь Долон продолжает вызывающе посмеиваться, да Чеку все еще не отступает от своей манеры подшучивать. Но вот и он угомонился, сказал:

- Он умеет натягивать тетиву!

Да так и произошло: юноша медленно, казалось, нарочно медленно, достает из колчана стрелу, медленно натягивает под пристальным взглядом товарищей лук, прицеливается в дерево и вдруг пускает стрелу прямо… в Долона – тот с хриплым вскриком хватается руками за стрелу, которая врезалась ему в сердце… и падает…

Люди в шоке. Кое-кто бросается к поверженному – у того из горла хлыщет кровь, но тем не менее он успевает сказать:

- Ты смог натянуть тетиву.. со-бака!...

И умолкает.

От трупа отпрянул Чеку – закричал:

- Тимур сын Торгая умеет владеть луком! Слышите! Все слышали!

2

Тот же холм. Те же люди. Кое у кого немой вопрос к Тимуру, но он, как воды набрал в рот. Зато оживлен, как всегда, Чеку. Он причитает:

- Проклятый Камарадин! Зачем тебе нужно было убивать нашего батура, – а потом, как бы опомнившись, подходит к Тимуру, протягивает тому свою саблю.

Тимур отстраняет дар:

- Я добуду сам… – обращается к товарищам уже не юноша, а признанный верховод.

- Все умеют натягивать тетиву?

Молчание.

- Конечно, все. Я так и знал… Сейчас пойдем в Тикдаг. Все, кто умеет натягивать лук идут со мной. Остальные… Остальные гоните… табун домой… Мы нагоним через пару дней… Старайтесь гнать по руслу реки… Ясно? А сейчас жрать…. Жрать…

3

Трапеза. На дастархане – груды мяса – и только. Нюанс: юноши, точь – в точь взрослые мужчины, не дотрагиваются до пищи. Но вот большую чашу в первую очередь преподносят… Тимуру. Он, несколько помедлив, немного подумав, решительно отрезает кусочек мякоти и, откусив, передает чашу по кругу. То же проделывает он со следующей чашей… – у взрослых людей это является символом старшинства. Таким образом, в кругу товарищей как бы узаконивается лидерство Тимура. Обед постепенно превращается в веселую трапезу. По кругу – но опять же первым Тимуру – передают бурдюк с кумысом.

И вот в пляс бросается Чеку. Танец ег8о напоминает пляску шамана – разница лишь в том, что шаман в руках держит бубен, а этот – саблю… О, что выделывает с саблей Чеку! Он выкрикивает абракадабру слов, вроде: «Камарадину кол в задницу… Камарадину саблю в живот…» и т.п. Усталость наконец-то валит его с ног, Чеку падает на спину, дурашливо дрыгает ногой… Тимур поднимается с места:

- Все – к делу! Седлаем лошадей!

4

Небольшая кавалькада из не более 30 всадников переходит через брод горной реки. Впереди – Сардар. К нему подъезжает Тимур:

- Ты уверен, что это короткий путь?

- Я не обещал тебе короткого пути.

Тимур делает взмах камчой, – конь встает на дыбы – собираясь огреть Сардара. Тот упрям:

- Что зачесались руки?

Подъезжает Чеку:

- Сначала выслушай, зачем горячиться!

- Ну!

- Я веду незнакомой Камарадину дорогой: не в лоб, – продолжает Сардар. – В спину!

- Смотри! Без глупостей! – в голосе Тимура слышится угроза.

- О, как напугал! – иронизирует Сардар, бьет камчой коня, тот, потеряв как бы осторожность, рвется в пучину реки почти вплавь, за ним следуют другие…

А вот они едут по террасе горной реки… по склону безымянной горы… по уступу красноцветного, типа бед-ленд, косогора… исчезают за ним…

5

За увалом в лесу, укрывшись за ветвями деревьев, за неровностями рельефа, лежат Тимур с товарищами. Наготове луки со стрелами. Тихо, да так, что слышен стрекот кузнечиков.

Внизу – три больших шатра, костер вокруг шатра – люди, о чем-то оживленно беседующие. Это – камарадинцы. Далее, у реки, – табуны коней. Долина там и сям покрыта зарослями кустарников, стелющейся арчой…