[События происходят после 20 главы Прекрасного игрока до Эпилога]

Надеюсь, в жизни каждого мужчины наступают моменты, когда он считает себя самым счастливым сукиным сыном на планете. По правде, в моей жизни такие моменты настали с появлением в ней Ханны, но когда я зашел в ее квартиру, после чертовки тяжелого рабочего дня, и увидел ее в спальне перед зеркалом, в сногсшибательном шелковом платье, мне пришлось сделать пару глубоких вдохов.

Я наблюдал, как она изучает свое отражение, крутясь то в одну то в другую сторону, пока она не увидела меня через плечо.

- Привет, Жизель, что за фантазия?
- я спросил, роняя на пол портфель.

Ханна широко улыбнулась.

- Я разбирала шкаф.

Я посмотрел на нее с ног до головы, улыбнувшись:

- Это я вижу.

- Оно висело у самой стенки, и я захотела посмотреть, войду я в него или нет.

Она развернулась и пошла на кухню, я пошел следом, разглядывая, как шелк идеально облегает ее фигуру.

- Я голосую ‘да’, особенно сзади.

Она положила руки по бокам и посмотрела вниз. Платье было темно розового цвета, обтягивающее сверху и более расклешенное к низу, словно юбка была сшита из тысячи лепестков. Оно бросалось в глаза, и было красивым - и моя милая, обычная Ханна вряд ли бы такое надела.

- Оно немного велико, - сказала она, поворачиваясь ко мне лицом и указывая на грудь.
- Особенно в области сисек.

Когда она это сказала, я заметил, что оно и правда было свободным спереди, и мне хватило лишь мгновения понять почему.

- Ой, ты носила его до трагедии.
- я склонил голову.

Она посмотрела на меня, борясь с улыбкой.

- Операция по уменьшению груди, было самым лучшим решением в моей жизни. Да и я по ним совсем не скучаю. Ты все равно не видел мои сиськи до операции.

- Слива, ты же прекрасно знаешь мое отношение к сиськам. Может уже хватит издеваться над моими религиозными убеждениями.

Она засмеялась, взяла коробку с фотографиями, по-видимому, которые нашла во время уборки и поставила ее на стойку.

- Я думала ты и такими их любишь.
- сказала она краснея. Даже спустя две недели постоянного флирта и секса после нашего большого примирения я все еще мог заставить ее краснеть? Блять, да.

- Я их боготворю.
- сказал я.
- Когда я на работе, я по ним скучаю. И если бы ты позволила мне общаться с ними день напролет, то мне бы пришлось изменить свое расписание.

Ханна закатила глаза, и я встал позади нее, обнимая ее за талию.

- Прошло 10 часов с вашей последней встречи.
- сказал я ей, убирая волосы с плеча, и целуя ее кожу.

- Целых 10 часов?

Я кивнул, поглаживая вырез ее платья.

- Мне его снять, прежде чем ты успеешь его порвать?
- прошептала она, и я покачал головой.

Я провел руками и сжал ее груди через ткань и сказал:

- Думаешь, я откажусь от возможности трахнуть тебя в твоем выпуском платье? Тогда ты меня плохо знаешь.

Она засмеялась, ее голова легла мне на плечо. Я наклонился и начал посасывать ее кожу, там, где шея переходит в ключицу.

Одной рукой держа ее за шею, а другой за талию, я нагнул ее над стойкой.

- Тут мы еще этим не занимались, - сказал я.
- Я еще не трахал тебя на кухне.

Она посмотрела на меня через плечо, закусывая нижнюю губу, пока я слой за слоем добирался до ее бедер.

- В это сложно поверить, - ответила она.
- Хотя прошлые две недели были весьма туманными.

- Я имел тебя на моей кухне, - продолжал я, опускаясь на колени.
- А здесь кажется и свет другой. И стойка чуть ниже. Потолок выше. И я точно уверен, что чувствоваться все будет абсолютно по-другому.

В этом платье ее кожа казалась светлее. Она расставила свои длинные, стройные ноги, когда я покрывал поцелуями дорожку от задней части колена до попки, которая была такой восхитительной, что мне хотелось впиться в нее зубами. На ней были трусики, одни из моих любимых, и я затаил дыхание, когда спускал их по ее бедрам, видя, как розовый шелк падает на пол.

Я провел одни пальцем по ее клитору, я закрыл глаза, когда она двинулась навстречу моей руке, тихо постанывая. Аккуратно покусывая дорожку к ее ногам, я спросил:

- Кто водил тебя на выпускной?

Она выдохнула разу неразборчивых фраз, прежде чем переспросила:

- Что?

- Выпускной?
- прошептал я, целуя бедро.
- С кем ты ходила?

- Ох, - ответ был слегка натянутым.
- Эм… Робби Мейерс?

Ее подколенные сухожилия напряглись под моими пальцами, кожа гладкая и упругая. У меня был тяжелый день, и мысли о том, как я приду домой и буду с Ханной, успокаивали меня на нескольких встречах. Я собирался трахать ее, пока у нее ноги не отнимутся, но я хотел растянуть удовольствие.

- Расскажи мне про Робби.

Она захихикала, прижимаясь к моим рукам.

- Он был президентом шахматного клуба.

Рыча, я спросил.

- Ты трогала его слона?

Ханна снова засмеялась, даже хрюкнула, от чего рассмеялась еще сильнее.

- Нет. Он целовался, как корова.

Я улыбнулся возле ее бедра, чуть выше е округлой попки.

- Бедный Робби.

- Бедная Я. Он практически облизал мне все лицо.

Я лизнул изгиб ее попки, пробормотав:

- Я думал, ты любишь языки.

Она застонала, расставив еще шире ноги, приглашая:

- Я люблю только твой.

Я спросил:

- И где его любишь больше всего?

- Здесь, - прошептала она, когда я укусил и облизнул, раздвигая ее ноги, чтобы добраться до ее киски.
- И здесь.

Слова были не нужны, когда я наклонился вперед, целуя ее старательно, посасывая там, где она уже была влажной и сладкой, пока она не потеряла терпение, не наклонилась ниже и не вцепилась в стойку.

Я уже прекрасно знал, что будет дальше, даже если она стояла, и я не видел ее лица: по движению ее бедер, как она встанет на цыпочки когда будет совсем близка, по ее легких вздохам и обрывистому дыханию.

Ее стоны вначале были тихими, но становились все громче, пока не перешли в животные, вперемешку с моим именем. Губами я чувствовал ее оргазм, и я все продолжал и продолжал ее целовать, забывая про свой собственный оргазм, желая доставить ей еще один.

- На вкус, ты, как мед, - я облизывал ее бедра, сжимая раками ягодицы .
- Блять, для меня ты всегда на вкус, как мед. Я хочу жить со вкусом твоей киски на моих…

Тут открылась входная дверь, и послышались шаги. Быстро выпрямившись, Ханна поправила свое платье.

- Дженсен.

Моего мозгу потребовалось две секунды переварить сказанные ею слова. Ох, ох черт.

Это была квартира родителей Ханны. И не удивительно, что у Дженсена были ключи.

Я слышал, как заговорил старший брат Ханны и по совместительству мой сосед по комнате в колледже, но он замолчал и, наконец, спросил:

- Почему ты одела свое платье для выпускного?

Он не видел меня за стойкой, но даже без особых вычислений, мне будет сложно прятаться за ней, я не знал, зачем он пришел и как долго тут пробудет.

Так пора появиться.

Я выпрямился и встал позади нее.

Показывая на меня пальцем, Ханна начала объяснять.

- Уилл просто чинил раковину.

Дженсен озадаченно уставился на нас.

- Что?

- Дженсен … - начал я.

Но Ханна меня перебила:

- Я ….убиралась.
- Она осмотрелась по сторонам, ища подтверждение своей истории.
- И нашла это платье.

Я знал, что когда-нибудь этот день наступит - день. когда Дженсен узнает о наших отношениях - но я думал, что это случится на наших условиях. И с Ханной, я знал, что так будет лучше. И под ‘лучше’ я подразумеваю ‘хуже’.