Пролог.

Дождь... Такой мокрый, противный холодный. Он окутал все пространство, и, казалось, что кроме этого самого дождя ничего больше нет. Но это было не так...

Люди... Много людей... В черном... С букетами и без... Но их объединяло лишь одно: лживая маска боли, сочувствия, сострадания.

Сострадания к ставшей теперь совсем одинокой двадцатилетней девушке, которая в одночасье потеряла все: дом, семью, любимых и дорогих людей.

Она стояла у трех бугорков с крестами, в которых теперь навеки скрыты три самых близких, самых родных ей человека.

Она стояла, не замечая ни промокшей одежды и обуви, ни продрогшего, до самых костей, тела. Ей уже было все ровно: слезы на её лице или просто капли дождя.

Какая разница... Это стояла лишь её оболочка. А душа... душа умерла... вслед за дорогими ей людьми.

- Держись ты сильная! Ты справишься!
- твердили голоса, один за другим подходивших к ней людей.

- Мы знаем, это невосполнимая утрата. Мы будем рядом.

Она не слышала их голосов просто стояла. Всматривалась в любимые на всю жизнь лица.

Люди вокруг нее расходились... молча. Но это пока.

Через час уже каждый из них будет обсуждать происходящее.

И ни у одного не будет, ни капли сострадания, сочувствия к ней. Только злые языки будут чесать о ней. Злорадствовать, смеяться и делить то, что, казалось, теперь их.

А ей было плевать...

И только дождь все шел и шел. Только он был сейчас с ней рядом. И, казалось, что теперь он плакал вместе с ней.

А она стояла и не шевелилась. Все стояла и стояла. Не обращала внимания на боль, ведь она сама пренебрегла советами врачей, и написала отказ. Не какая физическая боль, ни сравнится с пустотой, что поселилась у нее внутри.

Ноги в обычных тканевых кроссовках давно погрязли в глине, а она стояла. Стояла и не могла поверить, что это все происходит с ней.

Она стояла пока не начало темнеть. С трудом стараясь не кривиться от боли, ведь для них она всегда была сильной, подошла ближе к крестам.

- Папа... Мама... Дениска...
- осторожно присела и провела замершей рукой по мокрому стеклу фоторамки.

Тогда она опоздала, и первые снимки были сделаны без нее. Кто же знал, что именно эта фотография будет находиться сейчас именно здесь.

- Мамочка... Папочка... Денисочка...
- из глаз снова капали слезы. Она не вытирала их. Просто плакала, повторяя только три имени.

- Я вас очень люблю! За что? За что нам все это?
- она плакала, стараясь заглушить боль слезами, но казалось, от этого ещё больней.

Секунда и лицо стало каменным.

- Обещаю, я это так просто не оставлю. Я найду виновных - и они получат свое наказание, - гладила мокрую фотографию, желая снова оказаться в объятиях родных.

- Я буду сильная! Как вы учили! Клянусь!

Поцеловала каждого на фото и с болью поставила снимок на место. К небольшой плите объединяющей её тройное горе.

Глава 1.

Наташа шла по темным улицам, не замечая ни луж, ни грязи. Бродила по знакомым ей с детства улицам, будто не видя ничего перед собой.

Дождь прошел, когда она вышла с кладбища Вечерняя прохлада давала о себе знать и тело стала бить мелкая дрожь.

Без мыслей Наташа повернула в сторону дома. Дома? Для нее теперь его не существует. Так квартира, где она буквально неделю назад была счастлива.

Больно... Как же больно... Не физически. Сердце разрывалось на части...

Слезы снова потекли из Наташиных глаз как только она увидела знакомую многоэтажку.

Как запрограммированное зомби поднялась, игнорируя лифт, на девятый этаж.

Порылась в мокрых карманах ветровки, нашла ключи... Снова слезы Ключи не её....мамины... они всегда их путали.

Зашла в квартиру. Теперь все что было ей когда-то родным, стало чужим.

Прошла вглубь квартиры, прямиком в ванну. Наташа стянула мокрую и грязную одежду и посмотрела на себя в зеркало.

Болезненная худоба, множество синяков, повязка на боку, заставляли сморщиться сильнее.

Когда-то веселые зеленые глаза, были потухшими, в них было одиночество.

Наташа зашла в душ, и скривилась от боли. Врачи не рекомендовали мочить повязку, но сейчас Наташе было плевать на них.

Ей хотелось смыть всю боль, все одиночество вместе с грязью.

Она стояла так долго.

Укутавшись в теплый махровый халат... подарок отца и брата, на восьмое марта, зашла в свою комнату. Свернулась клубочком на кровати, укрывшись с головой одеялом.

Старалась спрятаться, чтоб никто не нашел. А лучше чтобы все это приснилось.

Глава 2.

Темнота... Как специально выключены все фонари кроме одно, дальнего, в самом конце парковки, недалеко от входа в кинотеатр.

Семья Громовых вышла из машины и весело переговариваясь шла в сторону кинотеатра.

Резкий визг тормозов. Оглушительный выстрел оружия. Один... Второй... Третий.

- НЕТ! Мама... папа... Денис!!!

Девушка бежит туда где уже лежат её родные.

- НЕТ!
- даже в темноте было видно много крови.

Крик сорвался на шепот.
- НЕТ!

Выстрел... Четвертый... Резкая боль... И спасительная темнота.

***

Наташа подскочила на постели и снова упала обратно. Бок непросто болел.. он горел... Слезы предательски защипали глаза.

Вчерашний её поступок казался уже не таким правильным. Но выбора не было, иначе она бы не простила себя никогда.

Снова слезы.

-Я сильная! Я справлюсь! Ради них...

Но слезы все шли и шли, и казалось им не было конца. И Наташа поддалась чувствам.

Ревела навзрыд, взахлеб, стараясь хоть как-то избавиться от боли внутри себя.

Все кончено. Она осталась одна. Нет есть, конечно, друзья, подруги. Но уже нет тех кому она была действительно дорога.

Как? Как такое могло случится? Восьмое апреля она запомнит на всю жизнь. Счастливая утром, вечером Наташа потеряла все. Её жизнь разделилась на 'до' и 'после' за считанные полминуты.

'Погибли на месте' - даже спустя четыре дня эти слова набатом бились у неё в голове. И, возможно, будут биться всегда.

Невозможно свыкнуться с мыслью что самых родных тебе близких ты не увидишь никогда.

Когда мы кого-то теряем, то находим озарение, как мы плохо поступали по отношению к этому человеку.

Как порой не обращали внимания на ласку, заботу, нежность, стараясь что-то доказать.

Как хотелось все вернуть... Отмотать... чтобы ничего этого не произошло. Но нельзя... Невозможно... Человечество не придумало машины времени, и воскрешать мертвых оно тоже не умеет.

Больно... Очень больно... Больно знать что ты осталась жива, а самые родные тебе люди погибли. Их больше нет.

Наташа ревела, комкая руками одеяло, кусая подушку, дабы не слышать своего крика. Ревела, раз за разом прокручивая происходящее.

Где-то звонил её сотовый, потом домашний. Наташа уткнулась в подушку и всхлипывала.

Снова звонок... входная дверь.

- Убирайтесь прочь!
- тихо прошипела девушка, с полными слез глазами.

Она никого не хотела видеть. Наташе казалось что сейчас она ненавидит весь мир.

Словно услышав её тихие слова, звонить перестали.

Истерика кончилась, только редкая слеза скатывалась по её белой щеке. Обессиленная Наташа лежала все также уткнувшись в подушку.

В дверь забарабанили... да именно забарабанили и довольно сильно.

- Наташа открой! Я знаю что ты дома!

Нет у нее дома... Нет.. Это пустая и мрачная жилплощадь, казавшаяся когда-то такой родной.

Даже в комнате, в которой она прожила всю свою сознательную жизнь, ей было очень трудно находиться.