— Ну, здравствуй, моя громадная тюремная камера! — мрачно произнесла я, глядя прямо по курсу корабля.

Именно там, сумрачный в лучах заходящего солнца, высился замок, носящий гордое название Гнездо Орла. Огромный такой! И неприступный. Правда, неприступный. Совсем. И мне жаль того несчастного полководца, которому прикажут захватить это! Ибо шесть стен, опоясывающих крепость, двенадцать башен, глыба массива центрального строения — все было мелочью в сравнении с горой, на которую следовало подняться, чтобы напасть на замок! Даже отсюда, с расстояния, на котором можно было бы уместить замок на ладони, я понимала: да чтобы его обойти, сутки потребуются! Хотя кто мне даст там… ходить.

— Леди Уоторби, мы скоро причаливаем, — сообщил капитан.

Грустно взглянула на него, не скрывая ни ужаса от факта прибытия, ни злости на всю эту ситуацию, ни волнения перед знакомством с герцогом оттон Грэйд.

— Леди… — начал лорд Ордас и осекся.

Что он мог мне сказать? Что я тринадцатая кандидатура на роль герцогини? Что герцог способен одним ударом убить лошадь? А если бы и не мог, не беда: лорд все равно боевой маг! Что я очередная бесприданница, семье которой заплатили весьма немалую сумму за этот брак? Что мне всего шестнадцать и мне умирать рано?! Все это я и так знала. Все знали.

— Простите, мне… — начал извиняющимся тоном лорд Ордас.

— Все хорошо, капитан. Спасибо за сообщение, — оборвала я, не желая слышать очередную ложь на тему «все будет хорошо».

И вновь посмотрела на замок. Попыталась улыбнуться… вышло весьма жалко. И все равно улыбнулась: какой смысл плакать, если меня уже продали и в день открытия бального сезона повезли не на бал, которого я так ждала и о котором столько мечтала, а на пристань. В ночь корабль отчалил. Со мной никто не прощался, впрочем, есть предположение, что отец ни матери, ни сестрам не сообщил. Было еще одно, очень странное предположение — он не успел. Нас везли в разных каретах и не дали даже перекинуться парой фраз. Папа хотел что-то сказать, но едва он начал говорить, господин Ирек перебил и попросил отца уделить ему несколько минут. Они отошли, в это время меня завели на корабль и заперли в каюте. А спустя час продемонстрировали подписанный папой договор.

Брачный договор.

Я стала собственностью герцога Грэйда.

Сумма, выплаченная женихом в качестве подарка родителям невесты, превышала наш годовой доход в двенадцать раз, а в графе «приданое» невесты стоял многозначительный прочерк. Вот так я и поняла, что меня продали. Нет, не хочу вспоминать о том, каким ударом для меня стало известие, что отныне я невеста одного из самых пугающих аристократов королевства.

Багаж догнал меня, когда мы стояли на причале у острова Наас, с вещами прибыло и письмо от отца, в котором содержалось поздравление с предстоящим заключением столь выгодного брака и наставление хранить честь семьи Уоторби и быть достойной дочерью своих родителей. Писал не отец — идеальный почерк секретаря Гетсби я не могла не узнать, и сухие официальные фразы были его. Исключительно все.

— Леди Уоторби, — у господина Ирека был хриплый прокуренный голос, а запах его излюбленного табака ощущался за несколько шагов, — как вы находите Гнездо Орла? Великолепнейшее сооружение, не правда ли?!

Мне хотелось многое сказать поверенному герцога. Очень многое. Например, то, что это его первая обращенная ко мне фраза за все двадцать дней пути.

— Приятно узнать, что я не призрак, — с милой улыбкой обернулась к господину Иреку и замерла.

У поверенного из рук выпала трубка, лицо побледнело, а и так блеклые голубоватые глаза словно стали еще бесцветнее.

— Господин Ирек? — осторожно позвала я.

— Вы… знаете? — хрипло спросил он.

Внезапно заметила, что пепел из выпавшей трубки попал на кружевной ворот и тот сейчас тлеет.

— Господин Ирек, вы… горите.

Проследив за моим взглядом, поверенный вздрогнул, вытащил из кармана перчатку и начал суетливо тушить огонь. Но едва с пожаром было покончено, рыбьи глаза уставились на меня, и тоном дознавателя господин Ирек потребовал ответа на вопрос:

— Вы знаете?!

— Знаю «что»? — уточнила я.

Поверенный заскрежетал зубами. Да так, что казалось, они сейчас крошевом посыпятся прямо на его изысканно подвитую бородку. Но нет, господин Ирек сдержался и ледяным тоном произнес:

— Что вы знаете о герцоге, леди Уоторби?

Поправив шляпку, я спокойно ответила:

— С леди подобным тоном не разговаривают.

Рыбьи глаза нехорошо сощурились, на бледном лице промелькнула неприязненная усмешка, и господин поверенный весьма фривольно произнес:

— Драгоценная Ариэлла, советую прикусить ваш дерзкий язычок — герцог ангельским терпением не отличается. Что касается моего вопроса — забудьте, он не имеет значения, ведь мы уже на месте, не правда ли?

И крутнувшись на каблуках, поверенный оставил меня, совершенно позабыв о правилах хорошего тона. Или он просто не считал нужным быть вежливым со мной. Действительно, кто я такая…

Подняв голову, вновь вгляделась в громаду могучего замка, оплота императорской власти в южных морях. Моя внушительная, холодная, неприступная тюремная камера. Как же страшно… Ветер ударил в лицо, едва не снеся шляпку… Придержала дрожащими пальцами и вгляделась в едва виднеющийся причал, скрытый тенью величественной горы. Самой высокой на побережье, позволяющей видеть земли на много миль вокруг. И неожиданно подумалось: имей лорд Грэйд магически усиленные подзорные трубы, корабль заметили бы еще два дня пути назад. А сейчас, возможно, кто-то смотрит на меня… Озноб пробежал по коже, почему-то поправила легкий шарф, спасающий от коварного южного солнца, а потом осознала беспочвенность моих предположений — герцог в соответствии с этикетом будет ожидать меня на пристани, но никак не в замке. И снова посмотрела на огромную серую крепость на серой скале в окружении яркой зелени прибрежной полосы острова и синих вод моря. Представилось, как оттуда, с высоты, будет очень тоскливо глядеть на окружающий южный пейзаж, без возможности к нему прикоснуться.

— Леди Ариэлла, — окликнул меня капитан с верхней палубы, — мы меняем курс, вы вернетесь в каюту или будете крепко держаться?

Я улыбнулась. Это было удивительное путешествие, хоть и с печальным финалом, но все же.

— Я поднимусь к вам, лорд Ордас, — ответила, стараясь перекричать скрип мачт, шум бьющихся на ветру парусов и плеск волн.

И, придерживая шляпку, торопливо побежала по палубе, лавируя между суетящимися моряками, готовящими корабль ко входу в гавань, пригибаясь под реями и старательно избегая канатов по причине борьбы с парусами, огромными змеями расползшимися повсюду. Матросы улыбались, по-доброму и немного сочувственно, я перезнакомилась почти со всеми за эти двадцать дней. Наверное, потому, что казалось, что это последние люди, с которыми я могу поговорить, последние истории, которые услышу, последние дни, когда я только младшая дочь лорда и между мной и матросами нет пропасти социального неравенства.

Взбежав по лестнице, оббежала штурвал и стоящего рядом с рулевым капитана, добежала до самой кормы и встала, вцепившись в поручень. Ветер, бросив паруса, решил поиграть со мной — швырнул в лицо золотисто-каштановые кудри, запутался в юбках, вырвал шарф и погнал его над волнами, а едва я, смеясь, попыталась ухватить его за хвост, дернул ленты шляпки и с нею умчался ввысь…

— Локар! — прикрикнул лорд Ордас.

Дух ветра, вознеся мою шляпку на самый верх мачты, как самый настоящий проказник, привязал ее там и вернулся к работе, усиливая, направляя, корректируя морской ветер. А я смеялась, глядя, как моя шляпка реет, словно флаг.

— Если ее там оставить, придется переименовать баркентину в «Ариэллу», — с улыбкой сказал капитан.

Представила, как стремительное пятимачтовое судно «Бросающий вызов» гордо рассекает волны с моей шляпкой в качестве флага, и весело согласилась: