Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Город Воронеж. Россия

Дался же мне этот Билл! Что за дело такое неотложное? Вот, вчера прислал сообщение по электронной почте. Пишет, что сейчас находится в России, очень хочет встретиться со мной. Жена говорит: «Не связывайся! От этих америкосов всё можно ожидать!». Да я и не связываюсь. Какие тут связи? У нас с Биллом – обычное виртуальное знакомство и переписка эта ни к чему не обязывает.

Билл – профессор геронтологии, живёт в Штатах. Большой любитель русской поэзии, обожает Пушкина. Мы с ним познакомились около года назад на поэтическом форуме.

Наше общение можно назвать трёпом великовозрастных детей или пенсионеров, отчасти выживших из ума. Одним словом – ребячество! Это притом, что Биллу шестьдесят, а мне шестьдесят два.

Билл предложил обращаться друг к другу по кличкам. Друзья в детстве прозвали его Линзой, так как постоянно заставали сидящим за микроскопом, с помощью которого он изучал всевозможных комаров, пауков и прочих мелких тварей.

И вот теперь он в Москве, куда приехал на научную конференцию. Говорит, что приготовил для меня какой-то сногсшибательный подарок. Да, Билл личность неординарная и, судя по его высказываниям, эксцентричная. От него всяких сюрпризов можно ожидать!

Что он там мог привезти? Жена смеётся: «Наверное, слиток золота хочет тебе подарить!» Дело в том, что отец у Билла мультимиллионер – золотопромышленник на Аляске. Ему девяносто один год! Меня это несколько напрягает. Ведь на подарок нужен и «отдарок» соответствующий. Мне ли тягаться с Биллом?

Дорогие друзья, если эта встреча состоится, то я, конечно же, сообщу вам подробности. Но, если честно, что-то меня останавливает. Будто какое-то предостережение свыше. Ну не хочется мне ехать на эту встречу! Не лежит душа…

А тут ещё сон приснился!

Вроде бы вижу я большое горное озеро в окружении высоких скалистых берегов. Над ним кружит вертолёт полиции США. В озере два аквалангиста, стремительно ускользающие в глубину. Всё ниже и ниже. Вот они достигают дна; перед ними – разрушенный стеклянный купол с остро торчащими краями.

Аквалангисты заплывают внутрь и оказываются в круглом холле, заполненном водой. Далее, через открытую дверь, они попадают в тоннель. По обе стороны тоннеля – пронумерованные двери. Аквалангисты открывают дверь под №12 и вплывают в подводные апартаменты, обследуя комнату за комнатой. Что они ищут? Открыв подсобное помещение, наполовину заполненное водой, они обнаруживают двух человек: мужчину и женщину, лежащих на верхнем стеллаже. Они, похоже, без сознания.

В одном из утопленников я с ужасом узнаю себя!

Аквалангисты быстро развязывают прорезиненный мешок и достают два дыхательных аппарата. Надев их на головы пострадавшим, они начинают интенсивно сдавливать им грудные клетки. Завершив процедуру, аквалангисты подхватывают спасаемых и устремляются к выходу…

Такой вот, дорогие друзья, приснился мне странный сон. Вы спросите, зачем я вам его рассказываю? В самом деле – зачем? Мало ли что может пригрезиться. Дичь какая-то! Но этот сон вывел меня из равновесия. Как говорил некий персонаж из известного фильма: «Меня терзают смутные сомнения…»

Город Воронеж

Спасибо вам, дорогие друзья, за добрые советы! Да, пожалуй, вы правы: встретиться с таким чудаком, всё-таки нужно. Нужно? Хотя, жена говорит: «Тебе только Россию позорить! Трезвый ты молчишь, а пьяный несешь всякую околесицу!»

Ну да ладно, какой есть! Ох, уж, эти женщины! Да они просто не в состоянии нас, мужчин, понять, когда мы, будучи под мухой, говорим о высоких, неведомых им материях.

Некоторые из вас советуют прихватить с собой диктофон – так, на всякий случай. Вообще-то, исподтишка записывать своего собеседника как-то в лом, но в данном случае чую какой-то подвох!

Ладно, хватит предаваться меланхолии. Надо ехать на вокзал билет покупать. Да и родных давно уже пора проведать.

Город Москва. Россия

Спешу вам сообщить, дорогие друзья, что встреча таки состоялась! Только что отобразил в ноутбуке это событие в виде небольшого рассказа. Что из этого получилось – судите сами.

Итак, сегодня в 9 утра приехал на Павелецкий вокзал. К родственникам не поехал, решив в оставшееся время побродить по Москве.

К гостинице «Националь» подъехал за полчаса до встречи.

Билла увидел издалека, идущего по Моховой улице со стороны Манежной площади. Он шёл, с интересом оглядывая прохожих как некие диковинные растения. Спортивного телосложения джентльмен в больших роговых очках. Вид его был несколько озадаченный. Увидев меня, он завопил во всю глотку:

– Владик, я узнал тебя!

Владик – не моё имя, а детское прозвище – некое производное от слова «ладить». Этот ярлык «наклеил» на меня мой школьный товарищ, видимо, за мой покладистый характер.

– Я тоже узнал тебя, Линза! Рад тебя видеть! Ты что такой ошарашенный?

– Решил прогуляться, посмотреть Москву. Знаешь, Владик, у вас очень красивые женщины, да только…

Билл замялся.

– Что только?

– Вот только одеты они все, почему-то, как проститутки…

– Да, ладно, Линза! Не придирайся… Они всего лишь жертвы вашей американской пропаганды.

– Ты думаешь? Хотя, да-да… эти ужасные экранные и журнальные образцы… Расчет на животный инстинкт. Привлечь к себе внимание таким вот пошлым образом. Впрочем, «красота ослепляет, а слепого легко обокрасть». Наша американская поговорка.

– Да, заманить своими прелестями, как быка на красную тряпку, а потом упрекать пойманного в силки мужа, что он грубое, примитивное животное! Хочется спросить: «А не того ли ты хотела, дорогая? Подобное притягивается подобным!»

– Вот я и удивляюсь. Для большинства американок демонстрировать мужчинам лакомые части своего тела считается дурным тоном. Я не моралист, но мне всегда нравились скромные девушки. Они как полевые ромашки среди чертополоха.

– Ты прав, Билл. Целомудрие обладает невероятным магнетизмом! Скажи, где ты так хорошо научился говорить по-русски? Если бы не твой акцент…

– Этим я обязан вашему прекрасному, удивительному поэту Саше Пушкину, а еще…

– Линза, нет у нас никакого Саши Пушкина, запомни! Есть поэт Саша Чёрный, а Пушкина мы уважительно называем Александром Сергеевичем. Кстати, единственного из всех поэтов.

– Да-да, конечно же, Александр Сергеевич! Русский язык я начал изучать ещё в юности, когда увлёкся трудами ваших гениальных учёных: Мечникова, Бехтерева, Вавилова, Амосова, Дильмана, Фолкиса… Мне захотелось читать их труды в оригинале. Книга Мечникова – «Этюды оптимизма», в которой описаны проблемы старения, была моей настольной книгой. Именно она вдохновила меня вплотную заняться вопросами бессмертия. Оскар Уайльд как-то сказал: «Если что-то и стоит делать, то только то, что принято считать невозможным». Я, Владик, занимаюсь невозможным! НЕВОЗМОЖНЫМ!!! Уже сорок лет, как занимаюсь. Но вы, русские, как говаривал Пушкин, «ленивы и не любопытны». Ты, например, знаешь, что ваш Бахметьев в XIX веке открыл состояние анабиоза? Именно он ввёл это понятие в научный обиход. А Бехтерев? Профессор Копш как-то сказал: «Знают прекрасно устройство мозга только двое: Бог и Бехтерев». Нигде и никогда не было столько гениев, как в России. Но я несколько отвлёкся. Так вот, потом, дабы усовершенствовать свой русский, я стал понемногу читать Пушкина. И по сей день читаю – не могу оторваться!»

Так, друзья, началось моё настоящее знакомство с Биллом на московской земле. Кстати, спасибо вам за совет – прихватить на встречу диктофон. Без него я не смог бы столь полно передать нашу беседу. Ну, а дальше… Дальше мы махнули в ресторан.

Я не буду рассказывать вам о том, что мы ели и пили, дабы не будить в вас голодного хищника. Скажу лишь то, что Билл предпочёл русскую кухню, поскольку американская, как он выразился, «ещё только в стадии зарождения». Особенно ему понравилась наша окрошка. Правда долго пришлось объяснять, что такое квас и из чего он делается. В общем, время мы провели весьма продуктивно (от слова «продукты») и во взаимном душевном приятии.