Жанры
Романы
В сети
Стихи о любви
Заболоцкий Николай
Никита Заболоцкий
Лирика Заболоцкого
В стихотворениях Н.А. Заболоцкого (1903 – 1958) часто встречаются слова «душа» и «сердце», а где душа и сердце, там и любовь. Душа по Заболоцкому присуща не только человеку, но и всем объектам природы. Более того, человек обогащает свою живую душу, соприкасаясь с душой природы. Таким образом, и любовь становится всеобъемлющим чувством не только людей, но и животных, и растений, и, что совсем удивительно, – одушевленных камней. Поэт представляет мир, где:
Может, камешки на ножкахтам невидимо гуляют.Может, там цветов дорожкивместе с птицами летают.Может, там собор животныхобнимает целый мир…Соответственно, Заболоцкий видит в природе отношения, свойственные людям. Так, например, река, которую обнимает небо, отождествляется с девушкой в объятиях возлюбленного.
Она еще как будто негодуетИ слабо отстраняется, но ейУже сквозь сон предчувствие рисуетВосторг и пламя августовских дней.Есть у Заболоцкого и лирические стихи о человеческой любви, в которых и нежность, и страсть, и трагизм. В широко известном, положенном на музыку «Признании» он пишет:
Я склонюсь над твоими коленями,Обниму их с неистовой силою,И слезами, и стихотвореньямиОбожгу тебя, горькую, милую.Эти строки – из стихов цикла «Последняя любовь», отразившего собственные переживания поэта. Видит он и другие проявления любви. В стихотворении «Это было давно» он вспоминает, как ему, голодному заключенному поэту, седая крестьянка, только что похоронившая сына, «Две лепешки ему и яичко, крестясь, протянула». До конца жизни он вспоминал эту старую женщину.
В другом стихотворении одинокая моложавая женщина терпеливо ждет пропадавшего в далеком краю (возможно, заключенного) мужа. И вот вывод:
Бесконечно людское терпенье,Если в сердце не гаснет любовь.О себе, много испытавшем в жизни, он говорит:
И в душе все тот же лютый голод,И любовь, и песни до конца.И еще:
Вечно мне слышится отзвук невнятный,Словно дыханье любви необъятной,Ради которой мой трепетный стихРвался к тебе из ладоней моих…Мастерски сделанные Заболоцким переводы иноязычной поэзии дополняют его собственные любовные стихи. Особенно это относится к романтической лирике грузинского поэта XIX века Григола Орбелиани.
В этой книге помещены и написанные Заболоцким в молодости, немногие сохранившиеся иронические, шуточные стихотворения, предназначенные позабавить знакомых дам или своих гостей.
Из ранних стихотворений
Белая ночь
Гляди: не бал, не маскарад,Здесь ночи ходят невпопад,Здесь, от вина неузнаваем,Летает хохот попугаем.Здесь возле каменных излучинБегут любовники толпой,Один горяч, другой измучен,А третий книзу головой.Любовь стенает под листами,Она меняется местами,То подойдет, то отойдет…А музы любят круглый год.Качалась Невка у перил,Вдруг барабан заговорил —Ракеты, выстроившись кругом,Вставали в очередь. ПотомОни летели друг за другом,Вертя бенгальским животом.Качали кольцами деревья,Спадали с факелов отрепьяГустого дыма. А на НевкеНе то сирены, не то девки,Но нет, сирены, – на заре,Все в синеватом серебре,Холодноватые, но звалиПрижаться к палевым губамИ неподвижным, как медали.Обман с мечтами пополам!Я шел сквозь рощу. Ночь леглаВдоль по траве, как мел, бела.Торчком кусты над нею всталиВ ножнах из разноцветной стали,И тосковали соловьиВерхом на веточке. Казалось,Они испытывали жалость,Как неспособные к любви.А там вдали, где желтый бакенПодкарауливал шутих,На корточках привстал Елагин,Ополоснулся и затих:Он в этот раз накрыл двоих.Вертя винтом, бежал моторчикС музыкой томной по бортам.К нему навстречу, рожи скорчив,Несутся лодки тут и там.Он их толкнет – они бежать.Бегут, бегут, потом опятьИдут, задорные, навстречу.Он им кричит: «Я искалечу!»Они уверены, что нет…И всюду сумасшедший бред.Листами сонными колышим,Он льется в окна, липнет к крышам,Вздымает дыбом волоса…И ночь, подобно самозванке,Открыв молочные глаза,Качается в спиртовой банкеИ просится на небеса.1926
Ивановы
Стоят чиновные деревья,Почти влезая в каждый дом.Давно их кончено кочевье,Они в решетках, под замком.Шумит бульваров теснота,Домами плотно заперта.Но вот все двери растворились,Повсюду шепот пробежал:На службу вышли ИвановыВ своих штанах и башмаках.Пустые гладкие трамваиИм подают свои скамейки.Герои входят, покупаютБилетов хрупкие дощечки,Сидят и держат их перед собой,Не увлекаясь быстрою ездой.А там, где каменные стены,И рев гудков, и шум колес,Стоят волшебные сиреныВ клубках оранжевых волос.Иные, дуньками одеты,Сидеть не могут взаперти.Прищелкивая в кастаньеты,Они идут. Куда идти,Кому нести кровавый ротик,У чьей постели бросить ботикИ дернуть кнопку на груди?Неужто некуда идти?О мир, свинцовый идол мой,Хлещи широкими волнамиИ этих девок упокойНа перекрестке вверх ногами!Он спит сегодня, грозный мир:В домах спокойствие и мир.Ужели там найти мне место,Где ждет меня моя невеста,Где стулья выстроились в ряд,Где горка – словно Арарат —Имеет вид отменно важный,Где стол стоит и трехэтажныйВ железных латах самоварШумит домашним генералом?О мир, свернись одним кварталом,Одной разбитой мостовой,Одним проплеванным амбаром,Одной мышиною норой,Но будь к оружию готов:Целует девку – Иванов!