Маркизъ Коста де-Борегаръ, авторъ имвшаго успхъ сочиненія «Un homme d'autrefois», которое выдержало въ короткое время пять изданій, что для историческихъ работъ считается большой рдкостью даже во Франціи, напечаталъ недавно новое сочиненіе подъ вышеприведеннымъ заглавіемъ «Le Roman d'un royaliste sous la r'evolution». Тутъ литературно переработанъ интересный историческій матеріалъ — воспоминанія графа де-Вирье и сохранившіеся отрывки изъ мемуаровъ его дочери. И получилосъ сочиненіе историческое — по дйствительности фактовъ, вошедшихъ въ него, и романическое — по форм, въ какой изложены они. А факты эти такого рода, что ими проливается яркій свтъ на французскую революцію, ея зарожденіе, ея эпопеи и героевъ. Попадаются даже неожиданныя разоблаченія насчетъ пагубнаго вліянія Каліостро, насчетъ вредной дятельности массонскихъ ложъ при Людовик XVI, наконецъ, насчетъ знаменитаго процесса объ ожерель, въ который впутано было имя несчастной Маріи-Антуанетты. Попутно охарактеризовано общество того времени и его безумное стремленіе къ катастрофамъ, приведшимъ его къ гибели.

Но истиннымъ историческимъ перломъ «Le Roman d'un royaliste» является послдняя часть его, посвященная осад Ліона 1793 года. Этотъ революціонный эпизодъ до сихъ поръ остается наимене извстнымъ, ибо подлинныя свидтельства о немъ встрчаются рдко. Эрнестъ Додэ, авторъ превосходныхъ изслдованій объ эмиграціи французскихъ роялистовъ, по его заявленію, не разъ самъ пытался изложить этотъ эпизодъ и всегда встрчалъ себ помху въ бдности французскихъ архивовъ въ этомъ отношеніи и въ отсутствіи показаній современниковъ. За исключеніемъ мемуаровъ г-жи des Echerolles, о ліонскомъ возстаніи почти нтъ никакихъ данныхъ въ этомъ род. И вотъ въ бумагахъ графа де-Вирье, героя «Le Roman d'un royaliste», оказались любопытныя записи, которыя и послужили маркизу Боста основой для его занимательнаго повствованія о ліонцахъ.

Но и помимо этихъ историческихъ рдкостей, «Le Roman d'un royaliste» вполн достоинъ вниманія читателей «Встника». Самъ графъ де-Вирье — интересная личность. Потомокъ именитой фамиліи изъ Дофинэ, онъ былъ свидтелемъ переворотовъ, произведенныхъ революціей, низверженія Бурбоновъ, пробужденія философскаго духа и того, какъ цлый рядъ трагическихъ событій на м;сто общества образованнаго и элегантнаго выдвинулъ низшіе слои народа. Вирье обладаетъ нжной душой, пылкимъ воображеніемъ, впечатлительной натурой, непреклонной волей и, несмотря на свое воспитаніе, стремится отршиться отъ предразсудковъ той среды, въ которой выросъ. Онъ отзывчивъ на всякія великодушныя и гуманныя идеи той эпохи. Въ салонахъ герцогини де-Роганъ, сдлавшейся для него пріемной матерью, онъ чувствовалъ себя какъ дома и имлъ возможность наблюдать тамъ всхъ знаменитыхъ современниковъ — послднихъ могиканъ стараго общества и піонеровъ надвигавшейся революціи. Онъ видлъ политическое соперничество и интригантство, подготовлявшее гибель королевства. Оставаясь въ милости въ Тюльери, онъ примкнулъ къ массонскимъ ложамъ, дружилъ съ Каліостро, зналъ о заговор противъ чести Маріи-Антуанетты, потомъ былъ вырванъ изъ своего семейнаго счастья вихремъ революціонныхъ событій, состоялъ депутатомъ въ Etats g'en'eraux 1789 г., принималъ участіе въ законодательномъ собраніи, былъ свидтелемъ всхъ крупныхъ эпизодовъ революціи. И этотъ-то энтузіастъ мало-по-малу отрекся отъ своихъ великодушныхъ иллюзій при вид кровавыхъ бунтовъ и мотивовъ, порождавшихъ ихъ, особенно при вид мученичества королевской фамиліи, ошибокъ своихъ друзей и злоумышленности своихъ враговъ, и превратился въ горячаго защитника низверженнаго трона.

Съ такой исторіей по занимательности могутъ сравняться разв весьма немногіе романы. Предлагая читателямъ «Встника» переводъ «Le Roman d'un royaliste», мы опускаемъ въ немъ подробности и частности, которыя имютъ спеціальный интересъ для французовъ и лишены значенія для русскихъ.

. Б.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Прежде, какъ и теперь, мемуары не имли претензіи быть назидательными книгами. Попадется ли имъ на пути доброе или злое, въ нихъ или насмхаются, или злословятъ. Возьмемъ хоть мемуары д'Аржансона. Разв возможно боле жестоко казнить Людовика XV, въ немногихъ словахъ боле осмять маленькій дворъ Дофина? «Тамъ служатъ вечерни… говорятъ о катафалкахъ…»

Портретъ принца окруженъ силуэтами или каррикатурами все какихъ-то «меланхоликовъ». Странная галлерея, въ которую не попали только профили двухъ дтей. Приходится это простить д'Аржансону, такъ какъ графъ и графиня Рене де-Вирье только промелькнули мимо его насмшливыхъ глазъ. Въ нсколько лтъ они исчерпали вс радости долгой жизни.

Плнительной наружности, выдающагося ума и еще боле рдкаго сердца, одинаково доблестный въ служеніи какъ Богу, такъ и королю, Рене де-Вирье двадцати пяти лтъ командовалъ гренадерами Франціи. Его полковничій чинъ соотвтствовалъ въ то время, говорятъ, одной изъ крупныхъ обязанностей при двор.

Его женитьба въ 1752 году на Армандъ-Урсюль де-Суршъ довершила его блестящую будущность. Графиня де-Вирье была одною изъ тхъ прелестныхъ женщинъ, про которыхъ можно сказать, что он носились въ прошломъ столтіи надъ нечистыми водами, подобно голубк потопа.

Безъ матери, съ самаго ранняго дтства [1] , мадемуазель де-Суршъ была какъ потерянная въ этой изысканной сред, въ которой ддъ ея по матери, маршалъ де-Биронъ, считался способнымъ еще 86-ти лтъ выиграть любое сражедіе, а отецъ ея, Луи дю-Буше де-Суршъ, графъ де-Турзель, занималъ должность старшаго судьи Франціи и перваго альта въ оркестр г-жи де-Помпадуръ.

И потому велико было удивленіе въ Версал, когда на другой день свадьбы Рене и его молодая жена, точно желая спастись отъ любенностей фаворитки, вздумали искать пріюта у Дофина и его сестеръ. Раздались восклицанія, которыя затмъ смнились улыбками; а тамъ преспокойно были позабыты эти люди столь строгой добродтели.

Что сталось съ ними? Да то же, что и со всми, которыхъ соединяло одно общее мучительное, христіанское чувство противъ слабостей короля.

Это раздленное чувство уничтожало разстоянія и въ конц концовъ между Дофиномъ и его друзьями, а также между его сестрами и дамами, длившими ихъ горькую участь, создало солидарность, которая мало-по-малу превратилась въ своего рода службу между принцессой Викторіей и графинею де-Вирье.

M-me де-Вирье также любила музыку, живопись и философію, какъ и принцесса Викторія, также интересовалась греческимъ языкомъ, которому он учились вмст подъ руководствомъ одного и того же преподавателя. И потому, когда весною 1754 года ея пріятельница собралась въ далекій отъздъ, для принцессы была настоящимъ горемъ предстоявшая съ ней разлука, хотя отъздъ этотъ не былъ неожиданностью: молодой женщин предстояли роды, и она хотла ихъ справить въ Дофинэ.

Фамиліи, которыя глубокими корнями, десятивковыми, держатся родной земли своей провинціи, могутъ раскинуть далеко свои втви, но имъ нуженъ живительный сокъ родной почвы. Версаль не могъ заглушить въ Рене воспоминаній, жившихъ для него у подножія Альпъ. Ему предстояло увидть дорогія мста, гд онъ провелъ дтство. Въ его семь роли были распредлены не совсмъ правильно. Его отецъ, маркизъ де-Вирье, былъ человкъ добрый, мягкій, снисходительный, тогда какъ мать его, женщина надменная, рзкая, обнаруживала склонность третировать самыхъ именитыхъ по происхожденію людей Франціи, только потому, что она изъ фамиліи Ла-Туръ дю-Пень.

Вс де-Вирье, со всего свта, собрались для встрчи прізжихъ. Тутъ были и предки въ ихъ рамахъ, чтобы слдовать за своими правнуками, какъ только они переступятъ черезъ порогъ,