I … Мы были одни с Виталиным. Склонской почему-то не было. Мы страшно скучали – и долго предоставляли один другому полную свободу скучать, лежа, по обыкновению, на двух диванах. – Знаешь ли, однако, Виталин, – сказал я наконец, бросая сигару, – что скука… – Удивительно скучна!.. – перервал он и натянуто улыбнулся своему остроумию… – Нет! заразительна… – отвечал я ему. – Старая истина, – сказал он, – что ж далее? – Что далее? мало ли что далее? Но дело в том: отчего нет Склонской? – Больна, или занята, верно. – Ты думаешь? – спросил я, смотря на него так глубокомысленно, как только может смотреть человек, у которого в голове нет никакой мысли. Привычку к подобного рода взглядам вывез я из Москвы, где она чрезвычайно в ходу и служит заменой мышления, знания и т. д.