Семейство Назара Ивановича Коромыслова, содержателя извозчичьихъ каретъ и постоялаго двора въ Ямской, лишало, обыкновенно, крайнее недовріе къ докторамъ и было убждено, что «они морятъ». Вс члены семейства Коромыслова отличались крпкимъ тлосложеніемъ и такою физическою силой, которой-бы позавидовалъ иной акробатъ. Такъ, старшій женатый сынъ безъ особеннаго усилія крестился двухъ-пудовою гирею; самъ глава семейства, Назаръ Ивановичъ, легко переставлялъ карету съ мста на мсто, взявшись руками за ея заднія колеса; а младшіе ребятишки, во время игры, высоко-высоко запускали въ воздухъ черепки и камни. Желудки ихъ также способны были переваривать долото, не говоря уже о двухъ фунтахъ красной смородины съденной на ночь. Болзней Коромысловы не знали и, ежели случалось кому слегка занемогать «нутромъ», ломотой или ознобомъ, то лчились баней, водкой съ солью и перцомъ, саломъ и Богоявленской водой. Правда, мать семейства, Аграфена Степановна, считавшаяся «сырой женщиной» частенько хворала какой-то особенной болзнью — «притягиваніемъ къ земл», но болзнь эта посл двнадцати-часоваго сна и полдюжины чашекъ настоя бузины или малины тотчасъ же проходила. Слухи о холер и количество покойниковъ, ежедневно десятками провозимыхъ мимо ихъ дома на близлежащее Волковское кладбище, не смущали ихъ жизни. «Пришла смерть — и померъ», разсуждали они обыкновенно; но когда, въ одинъ прекрасный день, ихъ собственнаго работника Селифонта, на ихъ глазахъ и безъ видимой причины, скрючило въ теченіи какихъ-нибудь пяти часовъ, а другой работникъ, отправленный по распоряженію полиціи въ больницу, умеръ на дорог, - семейство призадумалось. Чаще и чаще стали повторяться слова: «а вдь холера-то валитъ», «щиплетъ», «накаливаетъ» и т. п. На окошк появилась четвертная бутыль водки съ стручковымъ перцомъ, въ сняхъ разставились горшки съ дегтемъ и развсились луковицы чесноку; число покойниковъ, провозимыхъ мимо дома на кладбище, тщательно считалось и было извстно каждому члену семейства, и наконецъ, въ дом появилась полицейская газета, спеціально выписанная для узнаванія числа заболвшихъ холерою. То-и-дло слышалось въ дом: «къ седьмому числу больныхъ холерою состояло… выздоровло… умерло… затмъ осталось…» а посл этого слдовалъ возгласъ въ род: «Господи, какую силу народу валитъ!» или: «однако крючитъ!» и т. п.